[PMR]

...Их семью «подйимают»! Это известие никак не укладывалось у Павла в голове, пока он мчался на работу к отцу. Михайловы - потомственные железнодорожники. Еще дедушка Александр Александрович работал мастером в Бендерских железнодорожных мастерских, дядя Миша был кузнецом, дядя Вася - котельщиком, а отец - слесарем-автоматчиком.

Когда румыны расформировали железнодорожные мастерские (они были постоянным источником беспокойства), семью отправили сначала в Галац. Потом, за участие в знаменитой Галацкой забастовке, отца перевели на узловую станцию Симерия.

28 июня 1940 года, когда Красная Армия освободила Бессарабию и часть Буковины, Михайловы встретили как праздник. И стали ждать возвращения домой. Их пытались удержать. Начальник мастерских предложил Георгию Михайловичу место бригадира, обещал повышение зарплаты, ведомственное жилье, чтобы не платить за коммунальные услуги. Но на семейном совете постановили: возвращаемся домой, в Бессарабию. И вот, они в Бендерах. Железнодорожные мастерские разрушены. Отец сразу активно взялся за работу. После восстановления предприятия его даже представят к правительственной награде. Но получить ее Георгий Александрович не успеет. Их «поднимали». Михайловы уже слышали о горьком значении этого неологизма. Людей срывали с места и увозили, как «врагов народа». Куда? Об этом не сообщали.

И сильный волевой человек, услышав от сына эту новость, словно окаменел. Машинально закурил. Подошел к верстаку, собрал инструменты, протер ветошью и аккуратно сложил на место. Вечером 12 июня над рампой (грузовым двором) стоят! непрекращаю-щийся гул. Здесь прощались, плакали, давали последние советы... Никто из этих людей не знал, что через несколько часов вагоны будут уже в пути.

Михайловы тоже собрали вещи. Мама обошла комнату и поцеловала каждую стенку.

Семьи сразу разделили: мужчины ехали отдельно. А в Тирасполе их вагоны и вовсе отцепили. Еще одно - самое горькое - прощание. И вновь за окном(мелькают поля. Станция
Кременчуг. Меняют паровоз, а с перрона сыплются вопросы:

- Откуда вы?

- Из Советской Молдавии в Сибирь.

Снаружи понимающе кивают. 22 июня состав прибывает в Омск. Здесь пассажиры узнают, что началась война. Отсюда их отправили в поселок Травополье Таврического района Омской области. Жилось нелегко. Но больше всего беспокоило отсутствие вестей от отца. И лишь потом они узнают, что мужчинам пришлось куда хуже, чем их семьям. Об этом Павлу рассказали люди, бывшие рядом с отцом. Условия в их вагоне были поистине нечеловеческие. Ехали стоя -из-за тесноты. Спали по расписанию: три часа в сутки, группами по десять человек. На четверых получали буханг ку черного хлеба, одну селедку и немного воды. Многие заболели, некоторые умерли. Их тела разлагались тут же. Лишь однажды поезд остановился. Пассажиров заставили выкопать большую яму. Выгрузили трупы, вынесли больных. Потом все вернулись внутрь, а снаружи раздались выстрелы. На месте той братской могилы не оставили даже бугорка.
Мужчины оказались в городе Ивдель Свердловской области. Их разместили в грязном, сыром бараке. Работали на лесоповале. Кормили плохо. За «политическими» в дополнение к обычной охране надзирали еще и уголовники.

В декабре 1941-го у Георгия Михайлова опухли сначала руки и ноги, а потом и все тело. Мазь, выданная лагерным фельдшером, не помогла. Он едва мог двигаться, а норму спрашивали, как со здорового. Отец составил заявление на имя начальника лагеря с просьбой пересмотреть его дело: «Я без вины виноват. Был всегда с рабочим классом. В подполье боролся с румынскими оккупантами». Но его обращение осталось без ответа. Тогда Михайлов написал второе, в котором обещал, объявить голодовку. Не помогло и оно. И отец сдержал слово. 10 февраля 1942 года он скончался. 12 марта 1942-го, ровно через месяц после смерти Георгия Александровича Михайлова, особая тройка НКВД, наконец, вынесла ему приговор. Но он так и остался неизвестен. Позже Михайлов был реабилитирован.

Наталия БАРБИЕР.