[PMR]

Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение «У парадного подъезда».
Панаева писала воспоминания не только для того, чтоб заново пережить уже прожитое, воскресить хотя бы в своей памяти. Подгоняла нужда. Авдотья Яковлевна сообщала вернувшемуся из ссылки Н. Г. Чернышевскому:
«Если бы не страх, что маленькие сироты, мои внучата, умрут с голоду, то я бы ни за что не показала бы носу ни в одну редакцию со своим трудом, так тяжело переносить бесцеремонное отношение ко мне, как позабытому автору прошлой литературной эпохи».
После того, как мемуары были опубликованы в «Историческом вестнике», Панаева за гроши передала их для издания отдельной книгой предпринимателю В. Гу- бинскому. Тот и издал их в 1890 году под заглавием «Русские писатели и артисты».
Вот этой книгой через тридцать лет после ее выхода и заинтересовался Владимир Ильич Ленин.

[PMR]

«Коммунары не будут рабами!»

Окно выходит в парк. В задумчивости застыли вековые липы. И не поймешь: где солнечные блики, а где золотисто-желтые осенние листья запятнали аллеи. У окна Ленин. Его дом теперь здесь, в Горках. Узкий круг .лиц, врачи; книги, которые читает ему вечерами Надежда Константиновна. Вот и сейчас она положила одну на стол, вышла, тихо прикрыв дверь. Ильич поднялся из кресла, выпрямился.
«Никогда, никогда, никогда коммунары не будут рабами!» мысленно повторил он последние строчки только что прочитанных Крупской стихов. Прошелся по комнате. Остановился возле стола. Взял книжку. Автор — Василий Князев. Привычный взгляд скользнул по содержанию. Отыскал страницу:

Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами;
Никогда, никогда,
Никогда! никогда!
Коммунары не будут рабами.

[PMR]

Дочитал до конца. Положил на место. Стихотворение понравилось, особенно рефрен. Он так и остался в памяти: «Никогда! никогда коммунары не будут рабами!».
Владимир Ильич ходил по комнате и повторял эти строки.
...Небольшая книжка. В одном из молдавских сел я нашел ее у знакомого колхозника. Каким-то чудом задержалась она на этом свете, прожив половину столетия. Очищенная от густого слоя пыли, она приняла свой первоначальный вид. На обложке из серой бумаги раскачивающийся колокол. Он гудит, и молнии разлетаются в стороны от могучего набата. Лучше иллюстрации и не придумаешь к стихам «Всем! всем! всем!», «Женщинам коммуны», «Красная колокольня».

На фотографии поэт. Пафос борьбы отразился не только в стихах, но и во всем его облике: из-под фуражки выбились вихры, распахнута косоворотка и остр взгляд. В нем что-то от шолоховского Макара Нагульнова: отчаянный, смелый, порывистый. Это и есть автор сборника Василий Князев — популярный поэт дореволюционной «Звезды» и «Правды». А лежащая на моем столе книжка «О чем пел колокол», изданная в 1920 году, — один из сборников его стихотворений.
Листаю страницы, нахожу «Песню коммуны». Тут же приходят на память строки из воспоминаний Крупской об Ильиче:
«Читаешь ему, бывало, стихи, а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце. Помню стихи, кончающиеся словами: «Никогда, никогда коммунары не будут рабами» .

КОНЕЦ.

Кто прочитал?