[PMR]

Наконец, долгожданное:
— Вытаскивай, — кивнула хозяйка своей соседке.
Та полезла за комод и выдвинула тяжелую раму, обшитую старым холстом.
Секлюцкий не спускал глаз с рук женщины. Ее пальцы распарывали полуистлевшую холстину. Под нею старый-престарый мадаполам, разорвавшийся с сухим треском. И тут...
Нет, такое может быть только во сне. Перед ним был исчезнувший восемьдесят лет тому назад портрет Салтыкова-Щедрина! Подлинник! Не копия, не подделка! Разве можно в этом сомневаться?!
...Писатель сидит в глубоком кресле. Поверх тяжелого халата наброшен плед. Рука бессильно опустилась на подлокотник. Суровый и скорбный взгляд ушедшего в себя человека.
Был вечер. За окном притаились сумерки. И в прощальных отсветах дня человек на портрете отодвинулся вглубь вместе с креслом. Еще больше посуровел, помрачнел.
Все трое молчали, не спуская с него глаз. Потом Владимир Вячеславович направился к столу. Опустился на стул. Постучал пальцем по самовару, тянувшему комариную песню.— А знаете, хороший у вас чаек в Харькове. Не то, что у нас на Кавказе. Налейте, пожалуйста, еще чашечку.
Сказал, и поразился самому себе: не дрогнул голос!