[PMR]

Тихо войдя в комнату, ворник и Лука успели услышать кое-что из баснословных обещаний Рареша.

— Я погиб! — вскричал он, завидев Болдура и, выхватив из-за пояса стилет, хотел вонзить его себе в грудь.

йоргу перехватил его руку.

— Не будь ребенком, стольник, — сказал Болдур как можно мягче своим огрубевшим в битвах голосом.— Как мальчишка говорил ты перед моим приходом; как мальчишка хочешь поступить и сейчас.

— Сжалься, пощади меня, ворник!

— Не о жалости речь! Нужно как можно скорее вывезти тебя из Молдовы, чтобы ты нам не путал карты.

Рареш бросил кинжал, склонился и поцеловал руку Болдура.

— Как думаешь, крестник? — продолжал ворник, поворачиваясь к Луке, чтобы уклониться от благодарностей Рареша.— Как думаешь? Сумеет он добраться до границы?

— Вряд ли. Днем люди его узнают, а если он будет прятать лицо, то вызовет подозрения. Ночью же его могут схватить стражники или дозорные, или же другие слуги твоей, господин ворник, милости.

Болдур задумчиво поглядел на Рареша.

На лице отрока не было еще и намека на усы или бороду; оно было чистое и белое, как у девушки, черты его сияли редкостной, неописуемой красотой, длинные полосы спадали по плечам, тонкий стан мог, по пословице, пройти сквозь кольцо.