[PMR]

Все человечество в конечном счете состоит из учителей и учеников. Судьба каждого живущего на Земле человека не раз оказывалась в руках учителя — бескорыстного слуги истины, мудрости, добра, мира и братства. Только со временем, а иногда очень поздно, начинаем мы понимать, что все наши успехи, равно как и неудачи, берут начало из колыбели детства, у которой стояли два самых близких человека — мать и учитель. Подобную мысль высказал более двух тысяч лет назад Александр Македонский, говоря о своем учителе и наставнике греческом философе Аристотеле: «Не меньше обязан я учителю своему, как и отцу: от отца я получил жизнь, а от Аристотеля то имею, что жизнь мою хорошо прожить могу».

Великий грек Сократ называл учителей «акушерами мыслей», а свое учение о педагогическом мастерстве обозначил словом «Майевтика» (в переводе с греческого - «повивальное искусство), ибо обучаемому не следует подавать готовые истины, а нужно помогать родиться мысли в голове. И уже в самые далекие времена обнаружилась закономерность: какие учителя, таково и общество. В истории развития человеческой цивилизации те государства вырывались вперед, где были лучшие школы и учителя.

Нашему поколению - детям войны посчастливилось обучаться в советской школе - одной из самых лучших систем образования XX века, что вынуждены признать даже ярые недруги ныне почившего Советского Союза. Советская школа дала миру плеяду так называемых «серебряных мальчиков», чьими умами, чьими фундаментальными знаниями пользуется сейчас наука многих государств Европы и Америки...
Вспомним 1944 год. В последней декаде августа, после тяжелейших кровопролитных боев, советским войскам удалось наконец отбить у немецко-румынских фашистов многострадальный город Бендеры, практически находившийся в состоянии клинической смерти: ни электричества, ни системы водоснабжения, только зияющие провалами окон и дверей остовы домов, стаи одичавших псов и улицы, заросшие травой почти в рост человека. Редкие прохожие встречались тогда в замершем городе.

Необходимо было налаживать жизнь, в том числе и обучение детей. В авральном порядке решено было восстановить мало-мальски сохранившееся здание. На углу улиц Днестровская (Кавриаго) — Советская нашлось строение с частично уцелевшей крышей и стенами. В течение сентября его, насколько возможно, отреставрировали, там и открылась 1 Октября единственная тогда в городе школа-семилетка. Обойдя уцелевшие дома и собрав детей школьного и даже послешкольного возраста (так, в шестом классе обучались дети от 13 до 17 лет), учителя приступили к учебным занятиям в холодных, продуваемых насквозь классах, где в чернильницах замерзали чернила, ? ребята сидели в телогрейках, куртках, перешитых из немецких шинелей, в галошах или самодельных бурках (типа валенок) и даже в перчатках.

В этой школе-семилетке под руководством командированной в Молдавию для организации всеобуча Веры Ивановны Божуль (прожила она почти 100 лет и дожила до XXI века) собрался замечательный педагогический коллектив людей, которые, сохраняя свою личную индивидуальность, в то же время обладали необходимыми каждому истинному учителю качествами: душевной чуткостью и требовательностью к себе и ученикам, чувством юмора, самообладанием и выдержкой, справедливостью и критическим отношением к своим действиям. Но главное — стремлением поделиться с учениками своим интеллектуальным богатством. Недаром лучшие из них остались для нас нравственным мерилом на всю жизнь. Хочется вспомнить их поименно.

Варсанофий Михайлович Каминский — математик, завуч школы, который, помимо математики (за нехваткой учителей), преподавал химию и сумел дать нам прочные знания этого непростого предмета. А математику он вкладывал в нас так, что мы на всю жизнь запомнили правила и теоремы и не раз удивляли своих внуков этими знаниями. Был он человек выдержанный, деликатный, глубоко порядочный и педантичный. Потом мы с Варсанофием Михайловичем стали коллегами, когда после окончания университета я начала преподавать русский язык и литературу в СШ №2 им. А.С.Пушкина. Посетив сразу несколько моих уроков, на педсовете он произнес задевшую меня фразу: «Уроки молодого преподавателя Зои Ивановны показали, что со временем из нее получится хороший педагог». А я, по наивности, после первого года работы уже вообразила себя состоявшимся педагогом.

В СШ № 1, куда мы перешли после окончания семилетки, был замечательный математик — экспрессивный, порывистый Вячеслав Борисович Шубин, обучавший бендерских детей еще в 10-20-е годы XX века. Что более всего ценил в учениках Вячеслав Борисович - смекалку и быстроту реакции. Темп урока был стремительный, мы проделывали уйму работы, но были и такие шустрые, как Миша Лабунский, Боря Волошин, Вася Бородин, которые успевали все сделать быстрее других и, конечно, шалили. Вячеслав Борисович; стоя у доски спиной к классу, распознавал их. Он резко оборачивался, очки падали со лба на кончик носа, он отбегал от доски с криком: «Дайте мне ручку! Дайте мне скорее ручку! Лабунский – кол! Волошин, вон из класса!» Тут же остывал и давал им дополнительные задания.

Его сменила влюбленная в математику Фаина Марковна Клейман. После бурного Вячеслава Борисовича с ней было уютно, спокойно, но не менее интересно. Если ученик находил какой-нибудь удачный путь решения, Фаина Марковна тихо, как-то по-домашнему смеялась и хвалила. При всем уважении к Фаине Марковне мальчики решили ее провести. Пришел к нам в 10 класс из вечерней школы Миля Польский (будущий кандидат технических наук), который слабо знал материал, но был мастер на все руки. Он соорудил радиосвязь (в то время это было новинкой) между партой Жози Гельмана (будущего золотого медалиста) и своей. Контрольную работу Миля написал на 5, к великому удивлению Фаины Марковны. Следующую контрольную они пишут таким же образом. Фаина Марковна ходит по классу и все время зорко приглядывается: ага! нашла! Проводки тянутся от первого ряда под партами к третьему. Так был разоблачен Польский. Но за мастерство и находчивость она не поставила ему «неуд».

Интереснейшим человеком был физик — высокий, подтянутый, несмотря на возраст, седовласый мужчина с седыми усами и внимательными темными глазами — Владимир Александрович Матюшенский, приехавший вместе со своей женой Анной Ивановной Нелидовой (историк) из далекого Благовещенска. Это был наш кумир, человек, пронизанный тонким юмором, такой простой и близкий. Он так относился к нам, что получить плохую оценку по физике было невозможно и даже стыдно, его объяснения усваивали даже тугодумы. Под руководством Владимира Александровича (он был назначен директором еще не существующего Дома пионеров) мы, семиклассники, работали на расчистке от мусора разбитого войной здания, где сейчас находится Дом детского и юношеского творчества, а для нас, тогдашних, родного Дома пионеров.

В 9 классе, помню, пришел новый физик Борис Владимирович Липатов — яркая личность. Молодой, решительный, суховато деловой, резкий, но справедливый. Он уходил от учебника и рассказывал о новинках науки, возбуждая тем интерес к своему предмету. И еще он поразил нас тем, что умел двигать бровями, каждой в отдельности. И все мы упорно тренировались, чтобы подобно Борису Владимировичу управлять бровями. Уроки Анны Ивановны оживляли далекие исторические эпохи, делали нас свидетелями и как бы участниками событий, о которых она рассказывала. Она приводила массу интересных фактов, не вошедших в учебник. Судьбы государств и народов оживали в ее рассказах.

Уже начался 1944-45 учебный год, когда в семилетке появился очень молодой военрук Георгий Карпович Кожухарь (ему тогда было всего 22 года). Он сильно хромал и ходил с палочкой. Фронтовик, получивший тяжелое ранение, лишь случайно избежавший гибели, он сначала обучал нас военному делу. Был требователен, строг и ловил мальчишек, которые на переменах бегали в разрушенную Аудиторию взрывать патроны. Посредством бесконечных упражнений и тренировок Георгий Карпович добился того, что стал ходить без трости, поступил заочно в пединститут на факультет физвоспитания и стал преподавать физкультуру. Мы все его статной, подтянутой фигурой и решительной, размашистой походкой. Георгию Карповичу впоследствии было присвоено звание «Заслуженный работник физкультуры и спорта СССР». Ни одно городское спортивное мероприятие не обходилось без его участия как члена городского спорткомитета. А потом мы с Георгием Карповичем вместе работали в СШ № 2. Именно он закрепил мое пристрастие к туризму, возникшее еще в студенческие годы. Когда, готовясь с учащимися к походу в Кодры, он предложил мне быть его помощницей, я чуть не подпрыгнула от радости, Многому как наставник-инструктор научил он меня, раскрыл красоту родного края с лесными задумчивыми озерами, с вековыми дубами, зарослями кизила, шиповника, ежевики, с притаившимися в лесной глуши монастырями. А потом был Крым, восхождение на гору Чатыр-Даг, карстовые пещеры, ориентирование в незнакомой местности, панорамы легендарного Севастополя, его не менее легендарная Графская пристань.

Запомнилась на всю жизнь Софья Семеновна Кахане — учитель немецкого языка, затем — после окончания института — преподаватель русского языка и литературы. У нее были резкие черты лица, выпуклые глаза и громкий командный голос. Мы побаивались ее метких замечаний и оценок, считали злюкой. И вдруг (мы учились тогда в 7 классе) Софья Семеновна, у которой не было своих детей, приютила бездомную сироту Руслану Тимошенко. Девочка была талантлива: играла на пианино, прекрасно декламировала, хорошо говорила по-немецки. Она превосходила всех нас по знанию жизни. Каково же было потрясение, когда, пережив у сердобольной Софьи Семеновны зиму, Руслана с началом весны бесследно исчезла, прихватив с собой деньги и вещи своей приемной матери. Впоследствии Софья Семеновна воспитала мальчика из детдома. Меня Софья Семеновна зачислила в свой актив, и мы с Борей Волошиным под ее руководством на протяжении трех лет (8-10 класс) работали над выпусками школьных стенгазет, которые, на наш взгляд, выходили слишком часто и отнимали у нас много времени.

Нам здорово повезло с учителями русского языка и литературы. В семилетке была мягкая, негромкая, очень старательная и знающая Сара Семеновна Норман. В средней школе литературу преподавала крупная, статная блондинка Любовь Алексеевна Хворостухина, девица примерно 30-летнего возраста. У нее были красивые руки с длинными пальцами, и Любовь Алексеевна во время объяснения урока жестикулировала правой рукой (вернее, указательным пальцем, что мы тоже взяли на заметку). Ее отличала определенная предвзятость в симпатиях и антипатиях к ученикам. Особенность ее метода обучения заключалась в том, что мы обязаны были выучивать наизусть огромные куски из «Горя от ума», «Евгения Онегина», «Полтавы», «Медного всадника», «Слова о полку Игореве», а из прозаических произведений выписывать большое число цитат. Спасибо ей за это! После изучения творчества Пушкина Любовь Алексеевна решила инсценировать отрывки из «Евгения Онегина». Выбор пал на меня и Яшу Копанского. Я играла Татьяну, он - Онегина. В процессе подготовки она настояла, чтобы я по городскому радио прочитала письмо Татьяны. Это мое первое выступление на радиовещании. Мы долго репетировали сцены из романа, и наконец— выступление. К представлению моя родная тетя Лида из куска марли соорудила платье под XIX век, мои длинные косы превратила в локоны. И вот, вечер — премьера! Зал школы набит битком, все хлопают и даже топают. Я ужасно волнуюсь. Раздвигается занавес, и разверзается дышащая темнота зала. Наступает тишина. И начинается сцена Татьяны с няней, письмо-исповедь. Затем встреча с Онегиным в саду (в зале удивительно тихо). А после последней сцены, когда Татьяна говорит Онегину: «Я вас люблю, к чему лукавить, но...», ребята в зале взревели и еще сильнее захлопали. И все говорили: «Ну, ты настоящая артистка!»

Но самым замечательным литератором была Вера Николаевна Скворцова, взявшая нас на выпуске, в 10 классе. Полная немолодая женщина с гладкой прической и несколько оплывшим лицом, всегда одетая в скромное темное платье с белым воротничком, она покорила нас своим оригинальным мышлением и бережным отношением к авторским размышлениям. Вера Николаевна, которая А свое время училась в Петербурге в Смольном институте и несла в себе культуру не одного поколения русских интеллигентов, старалась донести до нас оригинальность и неординарность дарования В.Маяковского и не мешала нам бурно его критиковать. В конце концов, Маяковского мы приняли.
И хотя на весь класс был всего один учебник — Тагер «Советская литература», мы не мыслили прийти на урок неподготовленными. На ее уроках можно было спорить, высказывать свое мнение. Ровная в общении, Вера Николаевна умела держать дистанцию учитель-ученик, но поражала нас пониманием внутренней сути каждого. С ней мы продолжили театральные упражнения — инсценировали отрывки из Грибоедовского «Горя от ума». Роли распределились так: Софья — Галя Куман, Лиза — Зоя Панова (я), Чацкий — Яша Копанский, Молчалин — не помню...
Когда мы учились в 10 классе, в 1948 году в школу пришла молодая пухленькая учительница истории Галина Леоновна Потапович, у которой был маленький ребенок. Мы были ее первыми учениками. На нас она пробовала себя, оттачивала свои педагогические способности и впоследствии считалась в городе одним из лучших историков. У нас же с ней сложились несколько странные взаимоотношения. С одной стороны, простота обращения, почти до панибратства. С другой стороны, неприятие ее молодого кокетства.

В том же 1948 году пришла в школу замечательный педагог Юлия Ивановна Шеляе-ва. Нам не везло с учителями химии, поэтому Юлии Ивановне пришлось вновь пройти с нами весь курс химии, начиная с 7 класса, ведь впереди был выпускной экзамен. Она изобретала всякие способы подтянуть нас, причем всегда делала это доброжелательно, говоря, что учится вместе с нами. Мы искренне полюбили эту красивую крупную женщину с мягкими чертами лица и по-матерински добрыми глазами.

Добрым словом хочется вспомнить Екатерину Яковлевну Соколову, человека ровного, корректного, очень требовательного. Ее экономическая география приводила нас в ужас количеством информации, которую надо было запомнить. Пережив войну, мы относились очень ответственно к изучению военного дела. Преподавал его Семен Семенович Хаит, строгий человек, фронтовик, впоследствии — историк.

Тысячам и тысячам бендерских мальчишек и девчонок отдавали эти бескорыстные подвижники школы свои знания, свой жизненный опыт, свою душу. И каждый из нас, безусловно, несет в себе частицу своего учителя.

3. КОЖЕЛУПЕНКО.