[АНДРЕЙ ИОАНН]

Республики, что значит общественности. Но вообще-то как только я сдал письмо и главное дело того дня сделал, хотя бы для галочки, вдруг и бобика не стало, и вообще почувствовалась как какая-то смена декораций. Может быть это только я почувствовал веху сию, а само-то что с таким моим ими полученным письмом можно было смело бежать в приемные новых приднестровских президентов, а тем к Российским, показывать этот их общий антипрезидентский ужас в возмущении неподдельном. Эх, на всём этом хотя бы меня арестовали что ли хоть, там…обвинение какое-нибудь предъявили б, и то как-то определённей бы стало, а то и себе начинает казаться эфемерным всё. Как говориться – как жизнь скучна когда боренья нет. Ведь как нужно для истории духовной чтобы что-то хоть было. Как преодолеть тот лишь только психологический барьер перехода-свершения от апостасии отступления вспять в наступление! Так нужное это наконец для всего Русского мира чтобы хоть где-то, хоть как-то возникло настоящий монархический очаг действия. Пусть не с тем самым связанный, но даже на ошибках, вон как монархизм поднимает «Смуглая династия»! От обратного функция идет того же, народ глядишь монархическое с мастью карт уже не путает! Ну, ладно подскажу со своего выше провидимое, что есть во всем этом преодолении нарочно устроенное время для именно такого рода свершения превозмочь себя и закономерно удачно. Это время по-русски празднуемое как ночь Ивана Купала, в который следует прыгать-проходить через огонь. Именно с тем связанно то время и празднуется, забывшись о прошлом, но тем усиливая для будущего, в которое запоют ту самую пасху прохода по словам Серафима Саровского.
Не-ет, хорошо что ни говори – хорошее, ну уж по крайней мере никто не может ошибиться что лучше плохого.
Познавание бесовства или автономий от общего действия закона может многое принести в понимании. Со злобы ли своей не связываются или наоборот по закону для меня свыше – не было поддерживающего. Либо все заговоры, в том числе и заговор «воинов света» просто вынужден зреть в обрывных частностях? Части людей знают только что-то, и те кто по долгу службы служат в органах государственного ока знают лишь приказ следить, но ни на мыть не приближаться на контакт. Какая заумная глупость возомнения о себе на реалиях мелкобытийных и потому держания себя свысока по отношению к эгиде в типичной начинающейся монархичности монархичней самого монарха, когда без него, а значит самому кому-то, самим, всё знающим без посвящения в эти дела того, кому они должны предназначаться. Отсутствие соучастия и тем самым благословления, продолжающийся разрыв отчуждения от настоящего приведет к затемнению дел. Они не будут успешны на одном низовом элементе всезнания без вливания к ним стратегических взглядов свыше, ну или по крайней мере если уж не свыше у частного лица, то со стороны, длинной неведаемой стороны, которая как край за которой как стеной можно укрыться и встать-занять превосходнейшую позицию, когда уже не тебе нужно с усилием преодолевать, но тебя никак не подберешься чтобы сковырнуть. Такие эффекты могут наблюдаться при переходе с силового воздействия на психологический, всё сугубо на верном духу.
Меня же понесло в Бендеры к казакам, и поносив по всему огромному городу, когда едешь уже кажется не первый час, а картина всё та же, и время от времени среди частного сектора и промзон появляются многоэтажки. Божьим Провидением пронесло меня мимо тех казаков, являвших попросту из себя шевчуковский избирательный штаб, во главе с непонравившимся мне генералом Рябушинским. В момент показавшегося мне большего удаления от своих петатов спустило колесо. Осмотрелся увидел церквушку. С задней стороны в нее кто-то зашел. И я подошел, постучал. Насоса не было, а на вопрос: сколько расстояния идти до выезда из Бендер на Тирасполь открывший двери иконописец ответствовал про 10-12 километров. Причем он добавил что ему приходилось ходить. Не понятно потом оказалось на какой вопрос сей художник с кисточкой в руках отвечал, или на какой вопрос я ответ подставлял, но кто-то из нас точно витал в облаках, потому что широкое открытое место дорожной развязки открылось почти сразу же! Однако же в этом «сразу же» по обочине представился мемориал памяти по убиенному императору и его святой семьи! Как душеприятно было посреди погодной сери дня прочитать от людей слова испрошения о прощении на стенде обычно используемого под рекламу и лиц политических князей, собирателей голосов. Хорошо даже, что колесо спустило, что бы не пролётом заметить благое место, а медленно как должно подходить к храмам, попасть в место памяти обрамлённое аркой мемориала. Мир наш добрый и бесам извне никак не проникнуть и ничего более попущенного дозволенного не сделать! Даже это им можно легко помешать поделать, хотя бы несколько. От суеты мирской и даже таких моих посланий много зависит наполнение состояния сего мира в не зависимости от успеха и скоенности.
Маленькая зажатая с обеих сторон земля Приднестровья, кою я туда и обратно со всеми делами проехал чуть более чем в пол суток. Сказано может быть относящееся к ней: «Сам Бог соделает», причем не руками людей, судя по всему. Потому что на то уже не способных в организованности своей? Неспособных потому что набравших в себя программы апатии, той парализующей обуморенности, замеченной после революции. Надо заметить с республикой эта революция всегда будет неуспокоенно продолжаться.