[PMR]

Так в сентябре 1869 года через переписку завязалось знакомство двух замечательных деятелей русской культуры— Крамского и Третьякова.
Получив письмо, Крамской отвечал, что поездку за границу он отложить никак не может...
Прошло несколько месяцев. Крамской вернулся из своей поездки и вскоре вторично явился к Гончарову с предложением начать работу над портретом. Но художника ждало непредвиденное: Гончаров категорически отказался позировать. Он что-то говорил о нездоровье, о плохой погоде: повременим, мол, до весны, а там видно будет!
В начале ноября 1870 года Третьяков приехал в Петербург. Разумеется, поспешил к Гончарову. Но писателя в этот день не оказалось дома. Гончаров же, узнав, что к нему заходил Третьяков, решил уже сам написать ему в Москву:
«Полагаю, что теперь Вы опять в Москве, и долгом считаю вновь извиниться перед Вами в том, что не мог и не могу склониться на Ваше доброе желание (то есть доброе в отношении ко мне) снять мой портрет для Вашей портретной галереи... Короче —я никак не могу проникнуться мыслью о том, что мой портрет может быть для кого-нибудь и для чего-нибудь нужен —в шутку ли, для серьезной ли цели... Для серьезной цели я не сознаю за собой такой важной заслуги в литературе, что бы она заслуживала портрета, хотя и счастлив простодушно от всякого знака внимания...»
Вот, оказывается, в чем заключалась причина такого упорного нежелания позировать для портрета!