Soap
04.04.2013, 11:17
Или Рассказ о никому не нужном изобретении, способном изменить судьбу планеты.
Началась эта история больше сорока лет назад, когда мальчик из селения Сиртыч Табасаранского района Гаджикадир Ибадуллаев «обиделся» на… низкое (примерно 25%) КПД бензиновых двигателей и решил исправить эту смешную и нелепую цифру. Первым шагом на этом пути виделось ему поступление в легендарное МГТУ имени Баумана. «Поступай куда хочешь», — сказали родители и выдали на дорогу 50 рублей. В итоге Гаджикадир оказался в Махачкале, где по совету дяди (поскольку самому ему на тот момент было все равно) поступил на юридический факультет ДГУ. После университета был направлен в прокуратуру, откуда в 2006 году по выслуге лет вышел на пенсию в звании полковника (старший советник юстиции) и с ощущением, что выбрался из болота.
Прокурор поневоле
Об этом периоде своей жизни Ибадуллаев рассказывает неохотно: «В брежневские времена я своей работой гордился, а вот после перестройки тяготился каждым днем. Никак не мог смириться с тем, что подавляющее большинство моих коллег шли на службу, размышляя о том, кого они сегодня «раскрутят» на деньги. А поскольку взяток я не брал принципиально, то превратился в белую ворону, не вписывающуюся в коллектив». Когда квартира Ибадуллаева в пятиэтажной «хрущобе» по улице Гагарина станет музеем (со временем это случится обязательно), сюда будут приходить не только технари и любители автотехники, но и те, кто не верит в сам факт существования прокуроров-бессребреников.
Очень хотелось бы дожить до этого времени, чтобы увидеть лица, вытягивающиеся при виде облупленных, забывших о ремонте стен, полов, вызывающих ностальгические воспоминания о шестидесятых годах прошлого века, и продавленной мебели, мечтающей об отдыхе на свалке (самое смешное, что если бы Ибадуллаев родился не в России, он уже сегодня «стоил» бы миллиарды долларов и не ломал бы голову, думая, на чем сэкономить, чтобы заплатить 800 рублей фрезеровщику, растачивающему головку блока старенькой «девятки»).
Дело в том, что свой двигатель он вопреки всему изобрел. И уже не первый год ездит на нем, разгоняя свою «девятку» до 200 километров в час и тратя при этом меньше трех литров бензина на каждые сто километров пути. «Любой «технарь» знает, — рассказывает Ибадуллаев, — что поднять КПД двигателя можно только за счет увеличения степени сжатия горючей смеси. Но тут есть один «маленький» нюанс — теория двигателестроения определила предельную степень сжатия в камере сгорания числом 14. После этого возникает стремительно нарастающая детонация, которая очень быстро разрушает двигатель, а при степени сжатия 17 вообще происходит взрыв. Так что история двигателестроения — это история борьбы с детонацией. За 120 лет существования бензиновых двигателей тысячи ученых во всем мире затратили миллионы рабочих часов и больше триллиона долларов, но так и не смогли преодолеть эту планку. Больше того, никто из них так и не смог вплотную приблизиться к магической цифре 14 (когда недавно «Порше» выпустил двигатель со степенью сжатия 13, это назвали техническим чудом). Ну а я, немного переделав двигатель обычной «девятки», добился степени сжатия 25».
По словам Гаджикадира, суть его открытия заключается в том, что ему удалось исключить из процесса работы сами условия возникновения детонации. Самое смешное, что создав свой двигатель, Ибадуллаев на первых порах не мог его даже запатентовать, поскольку не обладал необходимыми техническими знаниями (забегая вперед, отметим, что на тот момент знаниями, необходимыми для объяснения принципов работы нового двигателя, не обладал ни один житель Земли, поскольку в рамки старых теорий эти принципы упорно не «влазили», а новые еще предстояло разработать). Но всего этого Гаджикадир, естественно, не знал, когда в один из дней 2007 года сел в свою переделанную «девятку» и поехал в МГТУ имени Баумана, где проходила международная конференция «Двигатель-2007».
Научная тусовка
Конференцию эту он, по существу, сорвал, сообщив собравшимся, что под окнами стоит машина с двигателем, обеспечивающим степень сжатия 25 и давление в цилиндрах более 40 атмосфер (у обычной «девятки» оно чуть больше 10). После замера всех означенных параметров, ввергнувших собравшихся ученых в шок, Ибадуллаева замучили вопросами, ответить на которые он, естественно, не мог.
Участники конференции, повосхищавшись двигателем дилетанта, но так и ничего не поняв в нем, посоветовали ему побыстрее заняться теоретическим обоснованием принципов его работы с точки зрения классической и технической термодинамики, а также теории рабочих процессов. «А без этого, батенька, — сказали они ему, — ваш двигатель — не более чем иллюзия, фокус. И неважно при этом, что вы проездили на нем 75 тысяч километров».
«Тут мне повезло, — рассказывает Гаджикадир, — свою помощь предложил профессор Николай Иващенко, заведующий кафедрой МГТУ имени Баумана. Даже я, дилетант в науке, знал, что это светило, что в российской термодинамике он занимает такое же место, как Пугачева на нашей эстраде. Под руководством Иващенко Ибадуллаев издал первую брошюру, объясняющую (кстати сказать, довольно невнятно) принцип работы двигателя. Невнятность брошюры объясняется тем, что бывший юрист теории не знал, а Иващенко по причинам, о которых говорилось выше, суть работы нового двигателя так и не понял. Собственно, как выяснилось вскоре, он и не собирался в нее вникать, сообщив Ибадуллаеву, что «не царское это дело». «Ты, братец, — сказал он, — подучи теорию (при этом он выдал Гаджикадиру кучу учебников) и сам все опиши. А я потом исправлю ошибки. После чего все поймут, что изобретение действительно серьезное, раз сам Иващенко выступил в качестве главного автора…».
Однако строптивый Ибадуллаев от такого «царского» подарка отказался, поскольку дарить свое изобретение никому не собирался. Кстати сказать, подобные предложения Ибадуллаеву впоследствии приходилось выслушивать не раз. Чего только ему не предлагали — деньги, докторскую степень (без защиты кандидатской и без технического образования), знакомство с «серьезными людьми, от которых зависит внедрение двигателя в производство». Но к тому времени Гаджикадир все учебники, выданные ему Иващенко, прочитал и понял, что никто из этих докторов и академиков ему помочь не в состоянии, поскольку существующие теории не могут объяснить принцип работы его двигателя. И главная задача, стоящая перед ним, заключается в том, чтобы раздвинуть границы теории, ставшей тесной для его изобретения.
Для понимания сути открытия Ибадуллаева без некоторого «ликбеза» не обойтись. В основе работы бензиновых двигателей лежит цикл Бо Де Роша — Отто. Его двойное название объясняется просто: в 1871 году Бо Де Рош в одном из французских журналов описал теоретический принцип работы двигателя внутреннего сгорания. А пару лет спустя немецкий механик Отто изготовил и запатентовал первый бензиновый двигатель. Далее история развивалась следующим образом — несколько богатейших французских магнатов решили закрепить первенство Франции в двигателестроении. Они подали на Отто в суд, который вскоре состоялся в Германии. Его вердикт гласил, что права на изобретения должны быть поделены поровну между представителями двух стран. Самое смешное случилось позже — магнаты, не останавливаясь на достигнутом, решили догнать и перегнать Германию. И все свои деньги вложили в Бо Де Роша, которому предстояло воплотить в металл «чисто французский двигатель». Но, потратив все деньги и обанкротив инвесторов, Бо Де Рош, так ничего и создал (несмотря на то, что в его мастерской лежал разобранный двигатель Отто)…
В принципе, эту историю можно было бы не рассказывать, если бы не одно но. Несмотря на то, что двигатель Ибадуллаева давно запатентован, что опубликованы статьи, объясняющие принцип его работы, что, наконец, имеются действующие рабочие образцы, повторить двигатель дагестанского изобретателя пока не может никто.
А теперь вернемся к циклу Бо Де Роша — Отто, который до Ибадуллаева считался конечным. Именно он раз за разом загонял мировое двигателестроение в тупик, ограничивая степень сжатия цифрой 14. Так вот Ибадуллаев смог доказать и теоретически обосновать следующее: цикл Бо Де Роша — Отто — это не тупик и не конечная станция, а лишь первый виток некой спирали. В которой (и в этом суть открытия нашего земляка) циклы и процессы при определенных условиях переходят на следующие стадии. Не сами по себе, а лишь при запуске некоего механизма синхронизации перехода, алгоритм которого Ибадуллаев рассчитал и научно обосновал. Так, цикл Бо Де Роша — Отто при определенных условиях переходит в цикл (!) Ибадуллаева, который, в свою очередь трансформируется в циклы Имама, Аиды, Алияра, Амины (всего этих циклов семь и названы они именами детей и близких родственников Гаджикадира). Кстати, забавный факт — после публикации данной работы Ибадуллаева обвинили в «омусульманивании» термодинамики.
К слову сказать, это обстоятельство противники ему «простили». Намного сильнее их самолюбие задело другое — бывший юрист, человек без технического образования в XXI веке доказал ошибочность некоторых базовых положений термодинамики (в которой до Ибадуллаева отсутствовало само понятие перехода процессов и циклов), а теорию рабочих процессов на 80% буквально переписал. Примерно такой «грех» в свое время совершил Галилей, доказавший, что Земля вращается вокруг Солнца.
Дуэль
Маленький пример, объясняющий масштабность «преступления» бывшего прокурора. Международная известность МГТУ имени Баумана во многом связана с открытиями его преподавателей, вписавших немало славных страниц в историю мирового двигателестроения. В этом ряду наиболее известен цикл комбинированной тепловой машины Гриневецкого — Мазинга, который вошел в техническую термодинамику, став масштабным вкладом Бауманки в эту научную дисциплину. И вдруг некий Ибадуллаев пишет статью, в которой утверждает, что данный цикл — ошибка, которая противоречит постулатам термодинамики идеальных газов, и рассылает эту самую статью в технические вузы страны с просьбой дать оценку его работе.
Бауманка вызов приняла и ответила на обвинение троекратным научным «залпом». Первым «отстрелялся», естественно, Иващенко, суть рассуждений которого сводилась к следующему: Ибадуллаев — дилетант, нуждающийся в услугах психиатра. Через некоторое время пришли еще два ответа на статью. Первый — от Московского энергетического института (МЭИ), второй — от Константина Колесникова, академика РАН, председателя научного совета РАН по комплексной проблеме машиностроения, а заодно и преподавателя Бауманки. Оба они слово в слово повторяли «медицинское заключение» Иващенко. Ибадуллаев, как и обещал, вывесил все три письма на свой сайт и стал ждать других ответов. Пришел всего один — из МГУ. Ученые сразу трех кафедр главного научного заведения России единодушно утверждали — Ибадуллаев совершил революцию в термодинамике и двигателестроении, а у его открытия — огромное будущее.
После этого Гаджикадир решил разом покончить с ненаучными методами ведения научных дискуссий, вызвав на интернет-дуэль всех трех обидчиков — Колесникова, заведующего кафедрой МЭИ Сухих и, естественно, Иващенко. А чтобы у последнего не было возможности уклониться от вызова (главным в троице был именно он), Ибадуллаев разместил в интернете письмо ректору Бауманки, в котором говорилось следующее: «Своим заключением я, по вашему коллективному мнению, подорвал международный авторитет вашего вуза. Предлагаю вам восстановить его в ходе научной дуэли, за ходом которой будут следить все ведущие специалисты России в области термодинамики (список секундантов со своей стороны прилагаю). Прошу вас обязать Иващенко в обязательном порядке принять мой вызов и защитить честь вуза. В противном случае я вспомню о том, что я не ученый, а бывший прокурор, и подам в суд на ваш вуз с требованием компенсации за оскорбления, которые прозвучали в мой адрес».
Дуэль эта состоялась, правда, с небольшим перерывом (на каком-то этапе Иващенко попытался сбежать с форума, но Ибадуллаев снова обратился к ректору, который обязал своего сотрудника вернуться к барьеру). Успех Ибадуллаева был полным. Он ответил на все каверзные вопросы своего оппонента, тогда как Иващенко мгновенно «поплыл», как только свои вопросы начал задавать «дилетант» (профессор или отвечал не по существу, или срывался на базарную брань). Все без исключения секунданты приняли единогласное решение — Иващенко проиграл вчистую и чести вуза не защитил. Смотрелся он при этом, как написали на форуме, «крайне жалко».
Началась эта история больше сорока лет назад, когда мальчик из селения Сиртыч Табасаранского района Гаджикадир Ибадуллаев «обиделся» на… низкое (примерно 25%) КПД бензиновых двигателей и решил исправить эту смешную и нелепую цифру. Первым шагом на этом пути виделось ему поступление в легендарное МГТУ имени Баумана. «Поступай куда хочешь», — сказали родители и выдали на дорогу 50 рублей. В итоге Гаджикадир оказался в Махачкале, где по совету дяди (поскольку самому ему на тот момент было все равно) поступил на юридический факультет ДГУ. После университета был направлен в прокуратуру, откуда в 2006 году по выслуге лет вышел на пенсию в звании полковника (старший советник юстиции) и с ощущением, что выбрался из болота.
Прокурор поневоле
Об этом периоде своей жизни Ибадуллаев рассказывает неохотно: «В брежневские времена я своей работой гордился, а вот после перестройки тяготился каждым днем. Никак не мог смириться с тем, что подавляющее большинство моих коллег шли на службу, размышляя о том, кого они сегодня «раскрутят» на деньги. А поскольку взяток я не брал принципиально, то превратился в белую ворону, не вписывающуюся в коллектив». Когда квартира Ибадуллаева в пятиэтажной «хрущобе» по улице Гагарина станет музеем (со временем это случится обязательно), сюда будут приходить не только технари и любители автотехники, но и те, кто не верит в сам факт существования прокуроров-бессребреников.
Очень хотелось бы дожить до этого времени, чтобы увидеть лица, вытягивающиеся при виде облупленных, забывших о ремонте стен, полов, вызывающих ностальгические воспоминания о шестидесятых годах прошлого века, и продавленной мебели, мечтающей об отдыхе на свалке (самое смешное, что если бы Ибадуллаев родился не в России, он уже сегодня «стоил» бы миллиарды долларов и не ломал бы голову, думая, на чем сэкономить, чтобы заплатить 800 рублей фрезеровщику, растачивающему головку блока старенькой «девятки»).
Дело в том, что свой двигатель он вопреки всему изобрел. И уже не первый год ездит на нем, разгоняя свою «девятку» до 200 километров в час и тратя при этом меньше трех литров бензина на каждые сто километров пути. «Любой «технарь» знает, — рассказывает Ибадуллаев, — что поднять КПД двигателя можно только за счет увеличения степени сжатия горючей смеси. Но тут есть один «маленький» нюанс — теория двигателестроения определила предельную степень сжатия в камере сгорания числом 14. После этого возникает стремительно нарастающая детонация, которая очень быстро разрушает двигатель, а при степени сжатия 17 вообще происходит взрыв. Так что история двигателестроения — это история борьбы с детонацией. За 120 лет существования бензиновых двигателей тысячи ученых во всем мире затратили миллионы рабочих часов и больше триллиона долларов, но так и не смогли преодолеть эту планку. Больше того, никто из них так и не смог вплотную приблизиться к магической цифре 14 (когда недавно «Порше» выпустил двигатель со степенью сжатия 13, это назвали техническим чудом). Ну а я, немного переделав двигатель обычной «девятки», добился степени сжатия 25».
По словам Гаджикадира, суть его открытия заключается в том, что ему удалось исключить из процесса работы сами условия возникновения детонации. Самое смешное, что создав свой двигатель, Ибадуллаев на первых порах не мог его даже запатентовать, поскольку не обладал необходимыми техническими знаниями (забегая вперед, отметим, что на тот момент знаниями, необходимыми для объяснения принципов работы нового двигателя, не обладал ни один житель Земли, поскольку в рамки старых теорий эти принципы упорно не «влазили», а новые еще предстояло разработать). Но всего этого Гаджикадир, естественно, не знал, когда в один из дней 2007 года сел в свою переделанную «девятку» и поехал в МГТУ имени Баумана, где проходила международная конференция «Двигатель-2007».
Научная тусовка
Конференцию эту он, по существу, сорвал, сообщив собравшимся, что под окнами стоит машина с двигателем, обеспечивающим степень сжатия 25 и давление в цилиндрах более 40 атмосфер (у обычной «девятки» оно чуть больше 10). После замера всех означенных параметров, ввергнувших собравшихся ученых в шок, Ибадуллаева замучили вопросами, ответить на которые он, естественно, не мог.
Участники конференции, повосхищавшись двигателем дилетанта, но так и ничего не поняв в нем, посоветовали ему побыстрее заняться теоретическим обоснованием принципов его работы с точки зрения классической и технической термодинамики, а также теории рабочих процессов. «А без этого, батенька, — сказали они ему, — ваш двигатель — не более чем иллюзия, фокус. И неважно при этом, что вы проездили на нем 75 тысяч километров».
«Тут мне повезло, — рассказывает Гаджикадир, — свою помощь предложил профессор Николай Иващенко, заведующий кафедрой МГТУ имени Баумана. Даже я, дилетант в науке, знал, что это светило, что в российской термодинамике он занимает такое же место, как Пугачева на нашей эстраде. Под руководством Иващенко Ибадуллаев издал первую брошюру, объясняющую (кстати сказать, довольно невнятно) принцип работы двигателя. Невнятность брошюры объясняется тем, что бывший юрист теории не знал, а Иващенко по причинам, о которых говорилось выше, суть работы нового двигателя так и не понял. Собственно, как выяснилось вскоре, он и не собирался в нее вникать, сообщив Ибадуллаеву, что «не царское это дело». «Ты, братец, — сказал он, — подучи теорию (при этом он выдал Гаджикадиру кучу учебников) и сам все опиши. А я потом исправлю ошибки. После чего все поймут, что изобретение действительно серьезное, раз сам Иващенко выступил в качестве главного автора…».
Однако строптивый Ибадуллаев от такого «царского» подарка отказался, поскольку дарить свое изобретение никому не собирался. Кстати сказать, подобные предложения Ибадуллаеву впоследствии приходилось выслушивать не раз. Чего только ему не предлагали — деньги, докторскую степень (без защиты кандидатской и без технического образования), знакомство с «серьезными людьми, от которых зависит внедрение двигателя в производство». Но к тому времени Гаджикадир все учебники, выданные ему Иващенко, прочитал и понял, что никто из этих докторов и академиков ему помочь не в состоянии, поскольку существующие теории не могут объяснить принцип работы его двигателя. И главная задача, стоящая перед ним, заключается в том, чтобы раздвинуть границы теории, ставшей тесной для его изобретения.
Для понимания сути открытия Ибадуллаева без некоторого «ликбеза» не обойтись. В основе работы бензиновых двигателей лежит цикл Бо Де Роша — Отто. Его двойное название объясняется просто: в 1871 году Бо Де Рош в одном из французских журналов описал теоретический принцип работы двигателя внутреннего сгорания. А пару лет спустя немецкий механик Отто изготовил и запатентовал первый бензиновый двигатель. Далее история развивалась следующим образом — несколько богатейших французских магнатов решили закрепить первенство Франции в двигателестроении. Они подали на Отто в суд, который вскоре состоялся в Германии. Его вердикт гласил, что права на изобретения должны быть поделены поровну между представителями двух стран. Самое смешное случилось позже — магнаты, не останавливаясь на достигнутом, решили догнать и перегнать Германию. И все свои деньги вложили в Бо Де Роша, которому предстояло воплотить в металл «чисто французский двигатель». Но, потратив все деньги и обанкротив инвесторов, Бо Де Рош, так ничего и создал (несмотря на то, что в его мастерской лежал разобранный двигатель Отто)…
В принципе, эту историю можно было бы не рассказывать, если бы не одно но. Несмотря на то, что двигатель Ибадуллаева давно запатентован, что опубликованы статьи, объясняющие принцип его работы, что, наконец, имеются действующие рабочие образцы, повторить двигатель дагестанского изобретателя пока не может никто.
А теперь вернемся к циклу Бо Де Роша — Отто, который до Ибадуллаева считался конечным. Именно он раз за разом загонял мировое двигателестроение в тупик, ограничивая степень сжатия цифрой 14. Так вот Ибадуллаев смог доказать и теоретически обосновать следующее: цикл Бо Де Роша — Отто — это не тупик и не конечная станция, а лишь первый виток некой спирали. В которой (и в этом суть открытия нашего земляка) циклы и процессы при определенных условиях переходят на следующие стадии. Не сами по себе, а лишь при запуске некоего механизма синхронизации перехода, алгоритм которого Ибадуллаев рассчитал и научно обосновал. Так, цикл Бо Де Роша — Отто при определенных условиях переходит в цикл (!) Ибадуллаева, который, в свою очередь трансформируется в циклы Имама, Аиды, Алияра, Амины (всего этих циклов семь и названы они именами детей и близких родственников Гаджикадира). Кстати, забавный факт — после публикации данной работы Ибадуллаева обвинили в «омусульманивании» термодинамики.
К слову сказать, это обстоятельство противники ему «простили». Намного сильнее их самолюбие задело другое — бывший юрист, человек без технического образования в XXI веке доказал ошибочность некоторых базовых положений термодинамики (в которой до Ибадуллаева отсутствовало само понятие перехода процессов и циклов), а теорию рабочих процессов на 80% буквально переписал. Примерно такой «грех» в свое время совершил Галилей, доказавший, что Земля вращается вокруг Солнца.
Дуэль
Маленький пример, объясняющий масштабность «преступления» бывшего прокурора. Международная известность МГТУ имени Баумана во многом связана с открытиями его преподавателей, вписавших немало славных страниц в историю мирового двигателестроения. В этом ряду наиболее известен цикл комбинированной тепловой машины Гриневецкого — Мазинга, который вошел в техническую термодинамику, став масштабным вкладом Бауманки в эту научную дисциплину. И вдруг некий Ибадуллаев пишет статью, в которой утверждает, что данный цикл — ошибка, которая противоречит постулатам термодинамики идеальных газов, и рассылает эту самую статью в технические вузы страны с просьбой дать оценку его работе.
Бауманка вызов приняла и ответила на обвинение троекратным научным «залпом». Первым «отстрелялся», естественно, Иващенко, суть рассуждений которого сводилась к следующему: Ибадуллаев — дилетант, нуждающийся в услугах психиатра. Через некоторое время пришли еще два ответа на статью. Первый — от Московского энергетического института (МЭИ), второй — от Константина Колесникова, академика РАН, председателя научного совета РАН по комплексной проблеме машиностроения, а заодно и преподавателя Бауманки. Оба они слово в слово повторяли «медицинское заключение» Иващенко. Ибадуллаев, как и обещал, вывесил все три письма на свой сайт и стал ждать других ответов. Пришел всего один — из МГУ. Ученые сразу трех кафедр главного научного заведения России единодушно утверждали — Ибадуллаев совершил революцию в термодинамике и двигателестроении, а у его открытия — огромное будущее.
После этого Гаджикадир решил разом покончить с ненаучными методами ведения научных дискуссий, вызвав на интернет-дуэль всех трех обидчиков — Колесникова, заведующего кафедрой МЭИ Сухих и, естественно, Иващенко. А чтобы у последнего не было возможности уклониться от вызова (главным в троице был именно он), Ибадуллаев разместил в интернете письмо ректору Бауманки, в котором говорилось следующее: «Своим заключением я, по вашему коллективному мнению, подорвал международный авторитет вашего вуза. Предлагаю вам восстановить его в ходе научной дуэли, за ходом которой будут следить все ведущие специалисты России в области термодинамики (список секундантов со своей стороны прилагаю). Прошу вас обязать Иващенко в обязательном порядке принять мой вызов и защитить честь вуза. В противном случае я вспомню о том, что я не ученый, а бывший прокурор, и подам в суд на ваш вуз с требованием компенсации за оскорбления, которые прозвучали в мой адрес».
Дуэль эта состоялась, правда, с небольшим перерывом (на каком-то этапе Иващенко попытался сбежать с форума, но Ибадуллаев снова обратился к ректору, который обязал своего сотрудника вернуться к барьеру). Успех Ибадуллаева был полным. Он ответил на все каверзные вопросы своего оппонента, тогда как Иващенко мгновенно «поплыл», как только свои вопросы начал задавать «дилетант» (профессор или отвечал не по существу, или срывался на базарную брань). Все без исключения секунданты приняли единогласное решение — Иващенко проиграл вчистую и чести вуза не защитил. Смотрелся он при этом, как написали на форуме, «крайне жалко».